Княжна - Страница 94

К тому времени, как он вернулся, она успела надеть всё, кроме корсета, конечно, и платья. Варенька собрала всё, что надо, даже салфеток догадалась положить, умница. И шкатулка с драгоценностями и деньгами была тут же. Она выбрала золотую монету для корчмаря – пусть и ему будет немного счастья.

Скрипучая лестница сообщила, что Саша уже идёт. Она обвернула вокруг себя корсет и, придерживая за бока, повернулась к нему, входящему, спиной. Сказала через плечо:

– Сильно не затягивай, чтоб дышать легче было.

Он подошёл, соединил на её спине края корсета и спросил:

– А зачем его надевать?

– Ну как же – положено, – удивилась она.

Он погладил её шею, там, где начиналась спина.

– Это тем положено, у кого бока как студень и живот торчит. А у тебя стан как у Дианы.

Он снял с неё корсет и бросил на постель.

– Ну неприлично же без него, – возразила она, – хотя свободнее, конечно.

– Ну хоть сегодня в дороге дай себе свободу, не надевай.

– Ладно, тогда платье.

Она попыталась выскользнуть из его рук.

– Подожди, – сказал он невнятно, уткнувшись в её шею, – завтрак не готов ещё.

Его руки мяли сорочку. Она взяла его ладони в свои, чтобы успокоить.

– А Диана, это ещё что за дама?

– Это богиня греческая, очень стройная.

Он выпрастывал свои руки из её и старался забраться под сорочку, а она не пускала.

– В Италии статуи этой мраморной богини есть. Постой, я покажу… Да пусти же…

Он быстро спустил с её плеч лямки сорочки и прижал внизу её руки, не давая закрыть грудь.

– Как из мрамора, – сказал он, глядя на неё с восторгом. – Может, ты и есть богиня?

Он кончиками пальцев, едва касаясь, обвёл окружности её груди, провёл от шеи по плечу. Потом подхватил на руки, стал целовать шею, плечи, грудь.

– Нет, ты лучше богини. И моя!

Она попыталась освободиться, но он сел на постель, и она оказалась у него на коленях.

– Ну, Саша же! Нельзя же днём!

– Почему нельзя? – с интересом спросил он, на мгновение освободив губы.

– Ну, неприлично… И я не хочу…

– Ах, не хочешь?!

– Его руки расстегнули пояс нижней юбки, и ладонь легла на живот.

– Неужели не хочешь?

Она заметила, что он уже без рубашки, только когда он прижал её грудь к своей, поросшей чёрным курчавым волосом. Прижал несильно, чуть-чуть, и от этого прикосновения её как ознобом пробрало, а он ещё потёрся легонько, и озноб сменился жаром.

– Я теперь всё про тебя знаю, – прошептал он в самое ухо и куснул легонько, – сопротивляться бесполезно.

– Я уже постель убрала…

– А на что нам постель…

Он приподнял её и пересадил лицом к себе. Её колени оказались по сторонам, и это было ужасно непристойно, немыслимо, и он тянул её к себе так, чтобы она опустилась на него совсем, и она против воли опускалась, и это было ужасное, непристойное, немыслимое блаженство. Волны этого блаженства заставили её изогнуться, и она услышала свой низкий стон и увидела самодовольную улыбку на лице Александра.

– Ты всё ещё не хочешь? – говорил он вкрадчиво.

Её бёдра лежали на его ладонях, ладони покачивались как волны, и волны бежали по её телу, кружилась голова, и пересыхало во рту. Потом волны выбросили её на берег, и она лежала, как на берегу, на Сашином плече.

В дверь поскреблись и сказали:

– Завтрак готов.

Мария открыла глаза, возвращаясь к действительности. Александр помог ей поправить сорочку и застегнуть юбку, а потом вдруг загнул подол и звонко чмокнул два раза в попу.

– Мне давно хотелось, – объяснил он обескураженной Марии, – такие вкусные булочки!

– От тебя никогда не знаешь, чего ждать, – пробормотала она, – всё время что-нибудь придумываешь.

– Точно, – лукаво согласился он, – то ли ещё будет!

– О, – она смущённо отвернулась.

У неё дрожали руки и не слушались пальцы, ноги подгибались в коленях. Александр одел её и застегнул на ней платье, вниз снёс на руках.

– Это я виноват, – ответил он на её протесты, – замучил тебя. Ещё немного и ты умрёшь от голода.

На столе их ждали огромная сковорода с яичницей, блюдо белого деревенского сыру, варёные яйца, свежие огурцы, молоко, большой душистый каравай.

– Зачем ты заказал такую груду, – воскликнула Мария, когда Александр усадил её перед столом, – здесь же на десятерых.

– Ну да, как бы добавки просить не пришлось!

Александр оказался прав – они съели всё и не отказались от жареного мяса, которое вынес корчмарь, видя их аппетит.

– Ну и ну, – удивлялась Мария, – никогда я столько не ела.

– Теперь ты всегда столько есть будешь, – смеялся Александр.

На дорогу корчмарь собрал им целый мешок съестного, а жена его вынесла два одеяла. Одеяла Александр брать не хотел, говорил, что ночевать они в Яворове будут.

– Дай Бог, – кивал корчмарь. – А всё ж возьмите. Мало ли в дороге что случится, да и едете не рано. Днём тепло, а ночи ещё холодные, как бы пани княгиня не замёрзла.

Под добрые пожелания выехали за ворота. Погода была приятной для путешествия – солнце не палило, то и дело пряталось за облака, пыль на дороге была прибита ночным дождём, и лошадиные копыта не поднимали удушливых клубов.

– Как его зовут? – спросила Мария, глядя на Сашиного вороного.

– Воронком, – ответил он и похлопал жеребца по шее. – Хороший конёк.

– Вид у него не больно бодрый, видать, не отдохнул ещё с прошлой ночи.

– Ничего, он привычный, в Яворове много отдыхать будет. А вот ты доедешь ли?

– Я?! Да я-то выспалась и наелась. Мы с Зорькой вас запросто обгоним, ещё и фору дадим, – Мария с вызовом подбоченилась, – хочешь?